ГЛУПАЯ РЕВНОСТЬ Редкая женщина, принимая ласки любимого мужчины, не представит хотя бы раз, что точно так же он ласкал до неё другую. Представив же и почувствовав ревность, она начинает обделять себя тем вернее, чем искуснее и слаще становятся предназначенные ей нежности. Ревность задним числом – самая глупая вещь на свете, избавиться от неё практически невозможно, однако вполне можно утешиться мыслью, что твой любимый ласкал не другую женщину, но идеал, который ошибочно искал в ней, а нашёл в тебе.

 

КНИЖНЫЕ ЛЮБОВНИКИ Мужчине труднее удивить девушку, извлекающую опыт сердечных дел исключительно из любовных романов, нежели ту, которая этот опыт черпает в физической близости со своими поклонниками. Книжные любовники гораздо изощрённее реальных в способах доведения прекрасных мечтательниц до чувственного исступления, а потому тягаться с ними – всё равно что пытаться плевком убить муху на оконном стекле: муха улетит, а позор твой останется во всей красе.

 

ИСТИНА ОБЪЯТИЙ Если бы мужчина мог украдкой взглянуть на лицо женщины, обнимающей его, он лопнул бы от избытка чувств: ни в какую другую минуту не сообщит оно ему столько приятной правды о нём. Потому-то, обнимая женщину в ответ и чувствуя, что правда где-то рядом, бедняга так усердно пытается нащупать её своими пытливыми руками.

 

КРАЙНЯЯ ЖЕНЩИНА При встрече с красавцем-мужчиной средняя женщина подтягивается, как струна на скрипке Страдивари. Не имея под рукой сковородки, подсолнечного масла и теста, она в худшем случае берётся за интеллектуальную стряпню, в лучшем – сразу начинает демонстрировать свою слабость, но так или иначе всё тщетно, красавец-мужчина и бровью не ведёт, поскольку избалован и желает сюрприза. И что же делать средней женщине, где раздобыть этот злосчастный сюрприз? Выход есть: перейти с середины на один из краёв, сделавшись утончённой блядью или потеющей Афродитой. И тогда красавец-мужчина изумится, ведь он ещё ни разу не видел самого себя в женском обличье.

 

ОК’ей Словом «кукла» указывают на недостаток в женщине духовного вещества (говоря попросту – мозгов и культуры), а «куколкой» отмечают лицевую привлекательность, часто с избытком, ещё чаще с трогательной миниатюрностью красоты, но в любом случае без явной наводки на то, что внутри. Мне не нравятся ни кукла, ни куколка, оба слова из запасов людоедов, но две буквы, «о» и «к», которые на глазах у всех совершают фокус превращения нелицеприятного в лицеприятное, служат здесь удачной иллюстрацией расхожего употребления словечка «ОК’ей» – форменного уродца с несметным богатством смысловых оттенков.

 

РОМАНТИЧЕСКИЕ ДЕВУШКИ Романтические девушки выходят из моды столь стремительно и стыдливо, словно покидают какой-нибудь Sex Shop. Иные при этом прячут глаза, другие, напротив, пугливо озираются по сторонам, чтобы убедиться, что остались незамеченными. Романтические девушки вымирают, как динозавры, да ведь и мужчины-лирики нынче огрубели и воспевают не ланиты и чресла, а пупки и попки. Короче говоря, отношения полов сегодня отнюдь не тургеневские. Сушите вёсла, дорогая Ася.

 

МЕТАФОРЫ ДЛЯ СЧАСТЬЯ Иная тонкая, одухотворённая женщина уверена, что её личная жизнь погублена из-за козлоногого субъекта, которому она на закате своей девственности любовно отдалась за его схожесть с благородно вибрирующим контрабасом. После него были другие, но всё той же масти – козлоногие, лживые и неспособные предложить ей широкий диапазон чувственного наслаждения. И вот она слушает Брамса и безутешно скорбит над корытом своего счастья, в то время как всё можно поправить, нужно лишь перестать злоупотреблять филармонией и прислушаться к реальной жизни: сверху сосед с перфоратором, снизу, под окном, дорожный рабочий с отбойным молотком. Как ни парадоксально звучит, но именно эта грубая музыка рождает метафоры, которые делают тонкую женщину подлинно счастливой.

 

ТРИ КИТА Почему женщина так любит слова из уст мужчины? Она предпочитает их прикосновениям, объятиям и даже подаркам, она ждёт их с замершим сердцем и зардевшимися щеками, она боится их, словно удара молнии, и мечтает о них так, как не мечтает о воле птица в клетке. Но почему? Ответ, как всегда, прост: слова мужчины животворящи. Даже не имея за душой ни гроша, ни плётки, ни пряника, он способен родить для неё трёх китов, названия которым – медовая грёза («он боготворит»), опьяняющая жажда («он желает») и бесконечное насыщение («он любит»). Заполучить всех трёх, чтобы воздвигнуть на них свой счастливый мир, – самое заветное желание женщины, но самый большой страх – недосчитаться хотя бы одного.

 

ОЖИДАНИЕ Путь женщины к счастью представляет собой полосу ожиданий. Сначала она ждёт, когда появится он, её мужчина. Потом – когда он скажет ей нужные слова. Затем ждёт от него действий, тоже нужных, после действий – регулярного проявления нежных чувств и доказательств верности. Иногда ждёт чего-то ещё, и ещё, ещё… Наконец, когда все ожидания оправдываются, она успокаивается, усаживается в кресло-качалку, укутывается пледом и под уютное потрескивание камина совершенно счастливая умирает.

 

ЛЮБОВНАЯ ОСАДА Женщина, ощущающая дефицит желанности, способна на самые глупые ошибки. Ей достаточно заинтересованного кивка со стороны мужчины, чтобы совершить наиболее распространённую из них – несчастно выйти замуж. Однако и женщина, которую желают с избытком, страдает, поскольку боится просчитаться, выбрав того, кто желает её недостаточно сильно. В результате всё равно просчитывается и несчастно выходит замуж. Как же быть той и другой? А вот как: желать первой. Но не ограничиваться грёзами, а брать все свои орудия обольщения и идти к объекту желаний. Ни один мужчина не устоит против женщины, которая берёт его в длительную любовную осаду. Осаждённый крепко, долго и верно, он обрастает этой женщиной, как молодое деревце обрастает корой, и начинает желать её на уровне самосохранения. Такое желание и есть самое ценное, надёжное и постоянное.

 

ИЗЪЯН В теле каждой женщины, даже самой распрекрасной, имеется неискоренимый изъян – её ступни. Вернее, пальцы ног. Все вместе вроде бы ничего, особенно если их искусно подточить, подкрасить и сложить. Но каждый по отдельности… Это же просто сущие уродцы с карликовой планеты Макемаке, макаки Вечной Женственности и отборные экспонаты кунсткамеры! Особенно мизинец, этот жалкий выкидыш природы, на который без слёз могла смотреть разве что Жанна д’Арк. И вот сидит женщина, разглядывает под лупой этот свой мизинец и с болью вопрошает Бога: зачем он наделил её таким ужасным изъяном? А Бог говорит:– А как бы ты иначе узнала, насколько сильно твой мужчина любит тебя? Только тот, чья любовь нетленна, словно камни Стоунхенджа, и нежна, словно крылья Лунной бабочки, прильнёт к твоим ступням и будет лобзать твой изъян как ненаглядное сокровище.

 

КАЧЕЛИ Женское счастье сродни качелям: дух захватывает то от безудержной радости, то от животного страха. Обрести и потерять – две крайние точки этой нескончаемой маеты. А Бог держит качели двумя пальцами и раскачивает их в такт её сердцу. Вот и получается, что качели остановятся либо когда Бог устанет, либо когда сердце перестанет биться.

 

НЕБЛАГОДАРНЫЙ В любой женщине есть изюминка, но не всякий мужчина имеет острый глаз, чтобы её разглядеть, и тонкий вкус, чтобы оценить. Вот и приходится женщине настаивать на изюме любовное зелье и опаивать своего избранника. Тот сначала привораживается и очень отзывчив, а потом трезвеет и, чтобы оправдать своё положение, тщетно пытается отыскать в ней то, что она целиком на него израсходовала. И тогда он идёт и пьянеет от другой.

 

БРОСИТЬ ЯКОРЬ Интимная встреча с женщиной должна обставляться таким образом, чтобы предметы обстановки навсегда впечатывались в память и, словно якоря, удерживали бы на её поверхности колыхания любовного парусника. Скажем, ты начинаешь с того, что целуешь ей ножку. Просто взять и в ходе отвлечённой беседы (например, о марсианских зебрах) ни с того ни с сего облобызать – это не годится, память не успеет подготовиться и прошляпит волнительный момент. Прежде следует бросить якорь. Это может быть что угодно, но возьмём самое в таких случаях ходовое: откупоренную бутылку из-под вина. Романтическую чушь в этот момент нести уже не обязательно, достаточно непринуждённо бросить: «Ну, здравствуй, Джинн. Теперь ты свободен и можешь отблагодарить нас самым волшебным способом». Вот – преподнести поцелуй и всё, что за ним последует, не как собственную прихоть, а как чудесный акт, противостоять которому ты не в силах. И тут же это своё бессилие продемонстрировать, неотвратимо прилипнув губами к вожделенной голени. Память навсегда свяжет этот пленительный миг с винной бутылкой и не потеряет его, а твоя женщина в девяти из десяти случаев будет в восторге и не преминет превзойти Джинна в щедрости даров. И лишь одна десятая истолкует изящность момента превратно, в виде какой-нибудь посторонней ерунды. И разобидится. Но это будет уже не твоя женщина.

 

СТРАДАНИЕ Женщина способна страдать как ни одно другое живое существо. Но поразительно в ней не это, а то, что зачастую она не может отказаться от страдания, которое возвышает её в собственных глазах столь сильно, что ей кажется, будто она превзошла распятого на кресте. Однако если страдания Христа были от полноты бытия, то страдания женщины, напротив, происходят от неполноты и недостатка. Неслучайно наиболее распространённым из всех вопросов, обращённых к страдающей женщине, является вопрос: «Чего тебе не хватает?» – на что страдалица не может дать правдивого ответа, поскольку он слишком незначителен в сравнении с масштабностью самого страдания. Но мы-то с вами знаем, что бы она ответила, и можем шепнуть всякому желающему: ей не хватает самовлюбленности.