РУМЯНЫЙ ТАКСИСТ
У всех таксистов лица как лица, а этот – румяный. Марина опаздывала в аэропорт, поэтому выбирать было некогда. Пока ехали, она ерзала на сиденье, скашивала глаза и нервничала. Он что, болен краснухой? Или, хуже того, накрасился? Еще и лыбится, будто это он летит сейчас в Анталью. В самолете она снова думала о нем. И когда лежала на жарком песке – думала. Когда же она вернулась домой, он так измучил ее, что у нее случился нервный срыв. А румяный таксист просто был счастливым человеком.

ЧЕРЕЗ ТЕРНИИ
Она шлепала его ладонью, оттягивала поочередно уши, раз десять кольнула в шею, самозабвенно чесала, царапала, массировала и укрощала. Решив, что разумнее всего в его положении – отдаться року, он зажмурился и впился пальцами себе в бедро. Наконец в него что-то подуло, что-то брызнуло, а потом он услышал вкрадчивый голос кровопийцы: «Ну как вам?» Он открыл глаза и онемел: из зеркала на него пялился форменный красавчик. А спустя два месяца парикмахер-кровопийца стала его женой.

НУЖНАЯ ВЕЩЬ
Каждый день, тренируя силу воли, Жанна Станиславовна садится на велосипед. Да и как не сесть, когда это сулит столько впечатлений: тут мужчину с приятным торсом заметишь, там любовную парочку разглядишь. А еще перед глазами то голубь мелькнет, то воробей, а то и вовсе неведомая птица. Она даже загадывает: если голубь, то на ужин будут голубцы с шарлоткой, а если дятел, то что-нибудь диетическое. Нет, все-таки нужная вещь этот велотренажер. А главное, окно в комнате теперь всегда чистое.

ВЕЩИЙ СОН
«Адюльтер? На курорте? Не смешите, – говорила Вика своим ветреным подругам. – Я беру «Анну Каренину», мне будет чем заняться». Не успела она и глазом моргнуть, как вот он – кучерявый, наглый, жгучий, неотвратимый. В голове дым, в ногах озноб, на языке глупости: «Вкуси меня, но вкус плода ты унеси в могилу». – «Что такое, Викуля? – муж тряс ее за плечо. – Что за могила?» – «Кладбище приснилось!» – в ужасе открыла она глаза. «А мне уже море снится, – зевнул он. – Через недельку будем там. Спи…»