В иные времена идет русская баба от реки с коромыслом на плечах, да с двумя полными ведрами на концах, и любо-дорого смотреть на нее, до того она краснощекая и прекрасная. А сегодня что? Где коромысла и ведра? Где красота женского подвига? Впрочем, сами подвиги как раз никуда не делись, поэтому писатель Максим Андреевич Краснопольский сидит целыми днями дома, за письменным столом, и обогащает русский язык новыми словами, которые отражали бы суть вещей и сохраняли историческую преемственность. Вот он, скажем, просидел пять часов и придумал слово «ведрысло» – благозвучное, отличное слово, в котором вам и коромысло, и ведра, и женский подвиг налицо. А вечером приходит с работы его супруга, Тамара Сергеевна, вся навьюченная сумками с продуктами, а он подбегает к ней, целует в лоб и восторгается: «Ведрысло, – говорит, – ты мое ненаглядное!» А Тамара Сергеевна хрясь его сумкой по плечу, обзовет скотиной и весь вечер не разговаривает… И никакой красоты. До чего же трудно быть нынче писателем, ох и трудно. Сидишь, горбатишься, обогащаешь жизнь свежими образами, – и хоть бы кто оценил.