Он стоял перед зеркалом, но видел в нем не себя, а её. Такое случается, когда ты влюблен до самозабвения и во всем, даже в своем отражении, видишь милые сердцу черты. Она смотрела на него и улыбалась, ведь она подозревала, каким забавным он бывает в минуты своего восторженного обожания. А он и правда так обожал ее, что готов был дергать руками, чтобы взлететь куда-нибудь повыше в небо, чтобы она видела не одно, а два солнца, и знала, насколько он был готов сделать ее жизнь жаркой и радостной. И он спросил: «Вот видишь?» А она засмеялась и захлопала в ладоши: «Вижу и верю! Только не сгори, не перегори там!» А он еще спрашивает: «А тебе жарко? Радостно тебе?» Она прямо заливается смехом, так что и слепому ясно, что ей радостно. А потом достает из сумочки платок и вытирает пот с шеи, чтобы показать, насколько ей с ним жарко. И он счастлив, и гладит ладонью ее лицо, и целует ее глаза, и протягивает к ней руки… И верит, что это не сон, а на самом деле. А другой на его месте так и решил бы, что ему мерещится, и принял бы таблетку от галлюцинаций. Но наш герой влюблён, наш герой счастлив, он верит в самое невозможное. И поэтому он непременно увидит не в зеркале, а уже наяву ту, для которой он будет самозабвенно махать руками, чувствуя в себе то ли энергию солнца, то ли прыткость воробья, то ли трепет обыкновенного человеческого счастья.