Когда она только-только появилась на горизонте, обозреваемом его жадным взглядом, он уже знал, что она появилась для него, ради него – и шла определенно к нему. Как дивный корабль, она плыла по цветущему полю, она приближалась, и ее приближение сулило ему глоток воздуха и стесняющее всякое дыхание наслаждение. Его женщина. Женщина, которая была такой близкой и такой непостижимой; она всегда была рядом, но казалась чужой и недоступной; он грезил о ней, а она не ведала его грёз. Пока не расцвело это поле, это дивная простынь, сулящая им обоим сладкие минуты, часы и пьянящую бесконечность… Наконец она подошла к нему и произнесла: «Добрый день, дорогой. Какой сегодня прекрасный и жаркий день, правда?» И для него вдруг исчезли всякие горизонты, его жадному взгляду было теперь утоление.