Мимо витрины спешили люди. Разные: взрослые и не очень. Дети, подростки, юноши и девушки. Мало кто обращал внимание на манекены и клетку из прутьев. Магазин уцененных товаров. Белое трикотажное платье с отпечатками красных губ, и с красным же воротником грустно вздыхало: «Опять все бегут мимо. Нас никогда никто не купит». «И не говорите», – поддакивал ей мужской костюм. Клетка тихо скрипела и все больше молчала. Ей тоже надоело каждый день смотреть сквозь стекло на один и тот же пейзаж: красный кирпичный жилой дом напротив.

«А помните, как раньше в наш магазин заходили посетители? – спросило платье у костюма. – Как они смотрели на нас, трогали материал и даже мерили? Но почему-то не брали».

«Мода сейчас не та», – неожиданно скрипнула клетка. – Сейчас все больше иностранные бренды в почете: Дольче Габбана, Хьюго босс, Кельвин Кляйн».

«А какой у нас бренд? – изумленно спросил костюм. – Нас ведь тоже кто-то шил».

«Ну, думаю, – усмехнулась клетка, – что мейд ин Чайна».

«А что такое – эта Чайна?» – спросило платье.

«Китай, – пояснила клетка. – Сделано в Китае. Ширпотреб».
«Не может быть! Откуда вы знаете?» – негодующе воскликнуло платье.

К витрине подошла парочка – он и она. Платье замерло в восторге – сейчас его купят!

– Милый, – сказала девушка спутнику, – хочу вон ту винтажную клетку.

«Скажите, какой у вас бренд?» – крикнул костюм вслед клетке, уносимой девушкой.

«Русский умелец», – важно отозвалась клетка.