Вон там, в крайнем справа окне четвертого этажа, он когда-то жил. Точнее сказать, это было в шестидесятые. А прямо под ним жила она, очаровательная Сашенька. Сейчас-то она уже Александра Сергеевна, правда он ее не видел с тех пор, знает только, что ее семья переехала спустя пару лет куда-то на другой конец города. И вот уже почти пять лет он возвращается сюда в надежде ее встретить. Всё-таки его первая любовь. Да он и сейчас, наверное, продолжает ее любить, вот только бы увидеться, пройтись, как бывало, по Загородному проспекту до Техноложки, потом повернуть на Фонтанку, потом до Невского, потом шагать и шагать вместе до Дворцовой… И он купит ей её любимого вишнёвого мороженого, и ему сразу станет ясно, потухла его любовь или не потухла. Ведь когда она слизывала язычком подтаявший верхний слой, то он умилялся ее непосредственностью и боготворил ее… От этого воспоминания Андрею Ивановичу вдруг захотелось мороженого, и на обратном пути он купил себе стаканчик пломбира и съел. И внезапно ему так сделалось хорошо на душе, что он подумал: а не в мороженом ли было дело? Может, ну ее, эту Александру Сергеевну, она теперь и замужем уже, наверное, давно, и внуки уже есть, а? И Андрей Иванович решил, что незачем себя терзать и жить воспоминаниями. Былого все равно не вернуть, напрасные мечты… С того дня он к родному дому и не являлся, призрак Сашеньки больше не тревожил его. Что же до самой Александры Сергеевны, то она когда-то и впрямь была замужем, и у нее в самом деле были дети и внуки. Но пять лет назад она серьезно заболела. И тоже все эти годы приходила к дому, на третьем этаже которого когда-то жила; она так надеялась встретить своего Андрюшу. Но не встретила. А накануне того дня, когда Андрей Иванович купил себе стаканчик мороженого, она умерла.