Прошлой осенью, в октябре, в офис компании вошел странно одетый мужчина: на нем были видавшие виды голубые джинсы, темно-синий пиджак в гусиную лапку и рыжеватая фетровая шляпа. Шляпу он снял с головы и держал в руках. 
– Директор у себя? – спросил он помощницу директора. 
– У себя, – ответила она. – А вы договаривались? По какому вопросу?
Мужчина наклонился к ней и чуть ли не на ухо сказал: 
– Поверьте, сударыня, по весьма и весьма важному.
Помощница оглядела его с ног до головы и вздохнула: 
– Ладно, заходите. 
И он зашел. А уже через пять минут между ним и директором происходил такой разговор: 
– Так вы, значит, поэт? – спрашивал Василий Николаевич с улыбкой. 
– Самый натуральный, – кивнул мужчина. 
– Но вакансии поэта у нас, к сожалению нет. 
– Да как же вакансии нет, когда потребность есть! – возразил поэт, которого, как он уже успел представиться, звали Вампилием Николаевичем Смазкиным. 
Это его имя Василия Николаевича, между прочим, и сбило с толку: практически ведь тезка как по имени, так и по деятельности компании. 
– Ну хорошо, а что вы умеете сочинять? – поинтересовался он. 
– Разное умею. Например, оды. Хотите? 
– Давайте. 
И поэт, подумав пару минут, выдал: 

Вы сидите предо мной 
Царственной особой: 
Весь значительный собой 
И пахучий сдобой. 
Я же маленький такой, 
Весь собой невзрачен: 
Взгляд потухший, сам худой, 
Истощал от плача. 
Я не ел борща пять дней, 
Водки вкус забыл я, 
Рад бы я быть веселей, 
Да ведь жизнь – кобылья. 
Бьет кнутом меня судьба, 
Гонит, чтоб пахал я. 
Мне моя же худоба 
Лыбится нахально: 
«Ну-ка, говорит, бодрей! 
Ну-ка, вставь ей шпору!» 
Я ж без всяких без затей 
Матом её крою. 
Ведь судьба, как ни крути, 
Всяко не кобыла, 
С ней про шпору не шути, 
Помни то, что было… 

Василий Николаевич не удержался и даже похлопал. Он питал слабость ко всяким творческим людям. И сам был, кстати, не лишен творческих экзерсисов. И тут же ответил Вампилию: 

На стуле я и без коня, 
И жму я вашу руку: 
Пишите оды для меня – 
По сотни три за штуку! 

На том и порешили. И со следующего дня Вампилий Смазкин уже числился сотрудником компании в составе медиагруппы, а по существу приступил к обязанностям придворного поэта директора. И жизнь компании окончательно забурлила.