После хлопотного дня она захотела принять ванну. Горячую, расслабляющую, чтобы и усталость ушла, и мысли всякие приятные пришли: к ней вот-вот должен был явиться долгожданный мужчина, так что она хотела выглядеть пенорожденной Афродитой, не меньше. Пены в ванне было достаточно, она брала ее в руки и покрывала ею свои плечи. Он любил ее плечи, он так и сказал в прошлый раз: люблю твои плечи до одури – и целовал их, целовал, пока ей самой дурно не сделалось от неловкости и смущения, ведь они ехали в метро, а вокруг посторонние люди. Другое дело, если бы сейчас, когда в ванной нет посторонних. Но и его пока тоже тут нет, увы. И она еще положила пены себе на плечи, так что совсем Афродита, совсем бы он ее сейчас, наверное, зацеловал. Она поднялась, полюбовалась на свое отражение в зеркале, потом включила душ и смыла с себя пену. Вытерлась полотенцем, оделась, вышла из ванной, села в кресло и стала ждать своего долгожданного мужчину. И тот пришел. Афродита отдавалась его ласкам, подставляла под его губы то свое правое плечико, то левое. И никаких тебе посторонних людей. И как чудесно, как хорошо, как головокружительно… И лишь изредка – снизу, из глухой глубины – слышался гул проносившегося куда-то поезда. И она отчего-то была уверена, что сейчас там, в метро, ни один мужчина не любил до одури плеч своей Афродиты.