Он приметил ее года два назад. Точнее, всё было наоборот: это она его, наверное, приметила и едва не сгубила. Дело, помнится, было в жарком и душном июле. Он забрёл в парк отдыха с чёртовым колесом и прочими аттракционами. Забрёл, рассчитывая на киоск с мороженым, чтобы освежиться и сбить с себя жар. И сразу увидел этот киоск, подошел к нему и скорее взял пломбир в вафельном стаканчике. Взял, облизнул, откусил, проглотил, почувствовал облегчение – и вдруг тревожно, даже со страхом, оглянулся. И увидел её. Она была от него в метрах тридцати, сидела на траве под клёном, держала во рту стебелек и смотрела на него. И как-то вроде даже мистическим манером усмехалась, отчего страх его еще более усилился. Она словно говорила ему: «Попался, дружок, никуда теперь не денешься, иди ко мне». Он сначала хотел убежать от греха подальше, ну ее, эту мистику. Но против своей воли откусил еще пломбира и направился к ней. И чем ближе от нее он находился, тем отчетливее понимал, что сейчас почувствует вкус ее губ, ласку ее рук… И свою кончину. О да, он вдруг почувствовал, что сейчас погибнет, что ему совсем немного осталось, еще каких-то десять шагов. И что стебелек в её губах – это он сам, она попробует его на вкус, искусает, помнёт, насладится – и выплюнет на землю. «Возьмите же сдачу, – услышал он голос продавщицы. – Вот странный какой, уснул, что ли?» Он опомнился, взял двадцать рублей и снова посмотрел в сторону клёна. Там никого не было… Уф, ну и пекло, подумал он и принялся есть мороженое, пока оно совсем не растаяло.