Андрей Палыч упал с кровати на пол. Довольно ощутимо упал, болезненно, но без содрогания, а как-то даже бодряще. Сон приснился странный, гнетущий, про сосновые шишки, которые лежали на земле, а что и к чему – он не смог во сне понять. На что ему эти шишки? И мучился бы он в бреду, если бы не свалился с кровати, так что и к лучшему. Головой, правда, ударился, как бы не сотрясение. Но ничего, поднялся, смотрит: за окном будто мерцает что-то, уж не пожар ли? Подошел, выглянул, а это сигнализация у машины сработала. Только почему без звука? Словно по наитию, Андрей Палыч тряхнул головой, проверяя, не лишился ли он слуха в результате падения. Но нет, слух не повредился, о чем свидетельствовали тикающие на стене часы. Он посмотрел на циферблат: половина четвертого, вставать еще рано. И он снова улегся в кровать, и надо же такому случиться, что он увидел продолжение своего сна, только на этот раз перед ним были не только сосновые шишки, но и дивная девушка, которая смотрела на него тепло и влюбленно. «Как голова? – нежно спросила она. – Не болит?» И Андрей Палыч ответил: «Сотрясения нет, только пожар сердца». И ему стало немного стыдно, что он своровал фразу у Маяковского. И тогда он еще пару часов поспал уже без всяких сновидений, а потом проснулся и пошел на работу. И все было бы как обычно в его жизни, вот только та девушка из сна никак не оставляла его. И ее нежный голос: «Как голова?» И до чего же она была ему приятной, милой и любимой. И Андрей Палыч радовался, что у него кровать узкая, иначе бы он не упал ночью на пол.