Вчера в Петербурге было дождливо. Дождь шел тихо, с короткими перерывами, и казалось, это было надолго. Я же бродил по городу, то открывая зонт, то пряча его обратно в рюкзак, и предавался размышлениям о полезности человеческих страданий. Впрочем, именно вчера лично я не страдал, мне нравится дождь, создающий подходящую атмосферу для размышлений. И даже обстоятельство, что бесконечным хождением я основательно натер себе ноги, не делало меня страдальцем. И все же я решил присесть на скамейку в парке перед ТЮЗом. Для дождя наступил как раз очередной перерыв, я постелил на мокрую скамейку полиэтиленовый пакет и газету и расположился, намереваясь продолжить мои размышления, в которых, в отличие от дождя, перерывов не было.

Однако не успел я хорошенько задуматься о том, какую такую великую пользу можно извлечь из натертых и утомленных ног, как передо мной возник голубь. И смотрит на меня. Причем, как я сразу догадался, смотрит не из праздного любопытства, а из своего голубиного эгоизма. И точно.

– Кинь мне крошек от батона, – попросил он.

Признаться, я удивился. Откуда он узнал, что у меня в рюкзаке лежит полбатона? (Первую половину я съел сразу, а вторую приберег на ужин.)

– А харя, – говорю, – не треснет?

– Не треснет, – отвечает, – я привыкший.

– К чему?

– К тому, чтобы попрошайничать.

– Ты наглец, – возмутился я.

– Ничуть. Просто я страдаю.

– От голода?

– Не то чтобы… Да ты сам погляди.

И голубь прошелся налево, потом развернулся и прошелся направо.

– Убедился?

– В чем?

– В моем страдании.

– Да вроде нормально прошелся. Даже изящно. Модели могли бы позавидовать.

– Издеваешься? Ты посмотри на мою голову.

И он еще раз прошелся туда-сюда. А голова его вперед-назад, вперед-назад, и до чего же смешно, если на голубиной голове сосредоточиться.

– Вот ты смеешься, – обиделся он, – а у меня, между прочим, сотрясение мозга. Потому я и страдаю. Кинешь мне крошек?

Ну и проходимец, подумал я. Но перестал смеяться и накрошил ему батона. Голубь наелся, подмигнул мне и улетел. Тут и дождь возобновился. Я убрал пакет с газетой в рюкзак, раскрыл зонт и побрел дальше – размышлять о полезности голубиных страданий.