Татьяна Ивановна вышла на крыльцо и замерла. Она всегда выходила перед сном подышать воздухом, а тут и дыхание замерло, и волосы на голове (вот ей-богу) зашевелились, и страшно, и величественно, и такая красотища: огромная, как незнамо что, луна висела прямо над двором. Днем-то было пасмурно, солнца даже не видать, а теперь вдруг распогодилось, небо ясное-ясное – и эдакое чудо нависло, до мурашек и до неосознанного восторга. Что делать? Куда бежать? С кем поделиться?

Она вернулась в дом, взяла телефон и снова вышла на крыльцо, чтобы позвонить сперва сыну, потом дочери, потом внукам по очереди, потом сестрам, потом еще кому-нибудь, чтобы поведать всем об этой невидали. Но не успела набрать номер, как входящий от сына: «Ты смотришь?» – спрашивает, не поздоровавшись. «Смотрю», – отвечает она шепотом. «И я смотрю, – говорит он. – И это божественно. Ну пока, смотрим дальше». И отключился.

Татьяна Ивановна сразу передумала звонить остальным, потому что на душе уже и так полегчало. Поглядела еще немного, повздыхала, повосхищалась да пошла спать. И только когда она уже засыпала, в голове ее скользнула мысль: сын-то жил далеко, у них там еще светло, откуда он луну мог видеть? А если не видел, то о чем спрашивал? Что там у него божественного… И она уснула.

А хоккейная команда, за которую болел сын, победила с крупным счетом. Он вышел на балкон с телефоном, чтобы позвонить кому-нибудь и поделиться радостью. Взглянул на небо и замер…