Григорий Васильевич радовался, как ребенок: на выходных приезжала в гости тёща, впервые с того дня, как они с Машенькой поженились. Он приготовился к встрече уважаемой Анны Петровны с должным рвением. Во-первых, налепил пельменей. Во-вторых, купил бутылочку вина. В-третьих, разучил на баяне романс «Я ждал вас страстно, ведь иначе я не мог». И вот из деревни приехала тёща… Неладное она почуяла уже во время застолья, как-то не укладывалось у нее в голове подобное радушие, тем более она ж тёща, не должно быть так. А затем случилось и вовсе неслыханное, когда он усадил их с Машенькой на диван, а сам начал, резво растягивая меха, проникновенно исполнять задушевный романс. И смотрел при этом прямо ей в глаза, взгляда ни разу не отвел. И про какую такую страсть он заливал? К кому, уж не к ней ли? Разве мыслимое это дело в порядочных семействах?.. На другой же день Анна Петровна засобиралась домой от греха подальше. Отвела дочь в сторону и шепчет ей на ухо: чую, не к добру он у тебя такой, ох не к добру. И быстрёхонько укатила к себе в деревню. А Григорий Васильевич просто очень любил свою Машеньку. И маму Машеньки, само собой, всячески уважал и почитал. Как родную.