Он возвращался домой не спеша. Это было его время, когда во всем городе редко кого встретишь. Летнее солнце распугало прохожих, все живое спряталось в тень, и город затих. Ему было приятно думать, что лишь он один неуязвим для вездесущего зноя. До дома было рукой подать, когда он еще не увидел, а только услышал их и вздрогнул. Мир, в котором он был один на целом свете, вдруг рассыпался.

Игорь Викторович прищурился, силясь понять, кто же стоит у него на пути, но очки остались дома, а без них лица было не разглядеть. Это были рослые крепкие парни. Судя по их голосам, не мужчины еще, а подростки в том возрасте, когда они ни минуты не могут стоять спокойно: задирают друг друга в вечном споре, кто сильнее, голосят и хохочут, курят и постоянно сплевывают, так что вокруг них быстро образуется минное поле из белесых плевков. Ничего хорошего от таких не жди.

Он весь подобрался, напряг мускулы и стал судорожно соображать. «Что же делать?! Если идти дальше, как ни в чем не бывало, можно нарваться на неприятности. А если прямо сейчас развернуться и пойти назад, то они сразу поймут, что я испугался, и тогда засмеют». Не было для Игоря Викторовича ничего страшнее, чем смешки за спиной. Так было всегда. Насмешки оставляли на его сердце самые глубокие раны.

Мужчина засунул руки в карманы брюк и правой рукой нащупал связку ключей. Он вложил между пальцами по ключу и сжал кулак. Если что, три металлических острия с зазубринами помогут ему постоять за себя. Сердце заныло и сжалось, над верхней губой выступил пот. «Хулиганы, они как собаки, — рассуждал он. – Если пристально смотреть на собаку, то она воспринимает это как угрозу. Так и с людьми. Главное – не смотреть им в глаза».

Он опустил голову вниз и пошел навстречу судьбе. Через несколько мгновений они заметили его. Побросали окурки, замолчали и выстроились в шеренгу, преграждая ему путь.

«Ну, вот и все, — подумал Игорь Викторович. – Какой же я дурак! Лучше бы они надо мной смеялись, чем теперь все кости переломают». Он как в последний раз посмотрел в небо, и оно показалось ему необыкновенно синим и чистым. Полуденное солнце ослепило его, так что на глазах выступили слезы, но это ничего, сколько он его еще не увидит, пока будет лежать на больничной койке. Какая-то птица перелетела с ветки на ветку. «Ах, до чего же прекрасна жизнь перед лицом смерти!» Неожиданно для себя он вдруг уперся в ровный широкоплечий строй, поднял голову, чтобы наконец разглядеть своих будущих обидчиков, и обомлел.

«Здравствуйте, Игорь Викторович! – едва ли не хором радостно прокричали они. – А мы вас тут с утра дожидаемся. Нас из школы направили. Говорят, вы ремонт затеяли? Так мы вам поможем, у нас все равно практика».

Он лишь хватал ртом воздух, улыбался, вытирал слезы и не мог поверить своему чудесному спасению. Нынешние десятиклассники кого угодно напугают до полусмерти.